Показания двоих из ключевых фигурантов дела
Никакого предварительного сговора о том, чтобы устроить в ИК-15 Ангарска массовые беспорядки, не было — бунт в апреле 2020 года случился совершенно спонтанно. Об этом в ходе допроса в суде заявили подсудимые Виктор Алешин и Олег Ващенко. Обвинение их называет смотрящими за ШИЗО и отрядом № 6, где на строгих условиях содержались осужденные, которых администрация колонии относила к злостным нарушителям режима.
Бунт произошел
в колонии строгого режима в Ангарске 9–11 апреля 2020 года. Как сообщили тогда в ГУФСИНе, осужденные накануне напали на
сотрудника штрафного изолятора. Затем стало известно, что на территории колонии подожгли несколько зданий. Судебный процесс
начался 14 июля 2023 года.
Виктор Алешин, который смотрел за штрафным изолятором в ИК-15, в колонии находился с 2018 года. Как он рассказал на суде, в ШИЗО он попал буквально сразу, через два месяца пребывания в колонии, за нецензурную брань.
— Тогда Гридасов (Артем Гридасов — сотрудник колонии. — Прим. ред.) и Сирота (так называемый смотрящий за колонией до своего освобождения в декабре 2019 года. — Прим. ред.) сказали, что смотрящий за ШИЗО освобождается, и предложили занять его место — чтобы просто вести диалог с администрацией. Послабления там были: проносили сигареты, чай, продукты, и это было отлажено с сотрудниками еще при предыдущем смотрящем. Просили не курить на камеру и прятать сигареты в каптерку при комиссиях. Сигареты можно было держать при себе — прятать их в трусах. Сотрудники же для вида только карманы брюк осматривали, — рассказал Алешин.
По словам мужчины, чтобы он мог долго находиться в ШИЗО, администрация составляла протоколы нарушений, а он их добровольно подписывал. Виктор Алешин утверждает, что придерживался нейтральной позиции и пытался находить компромиссы между сотрудниками колонии и осужденными. Этот паритет сохранялся на протяжении нескольких лет, но за два-три месяца до апрельских событий осужденные начали жаловаться, что оперативники, в первую очередь Анатолий Куртынов, начали позволять себе лишнее. По его словам, часто провоцировали Хумайда Хайдаева (один из фигурантов дела о бунте. — Прим. ред.) — настолько, что Алешин просил перевести его к себе в камеру.
— Гридасову я об этом говорил, всё успокаивалось на две-три недели, а потом опять всё начиналось. А 9 апреля закричал Обаленичев. Все начали стучать в дверь, я тоже. Звал Михеева (Станислав Михеев — на момент событий замначальника оперативного отдела. — Прим. ред.), но тот не подходил, — вспоминает Алешин начало конфликта. — Минут через 10 провели Обаленичева, Михеев сказал, что всё из-за сигарет. Я был этим возмущен. Он мог спустить ситуацию на тормозах, отвести Обаленичева в каптерку, попросить убрать сигареты, потом со мной поговорить.
Беспорядки в ШИЗО, напомним,
по версии обвинения, начались после того, как осужденный Антон Обаленичев закричал, что к нему применяют физическое насилие. Начальник ГУФСИНа по Иркутской области Леонид Сагалаков в своих показаниях, которые он дал в суде в октябре 2023 года, заявил, что
просматривал видеозапись инцидента вместе с тогдашним прокурором региона Александром Ворониным, и тот признал применение физической силы в отношении Обаленичева правомерным — у осужденного находились запрещенные в ШИЗО сигареты. Табак хранить в камерах штрафного изолятора нельзя, а Обаленичев якобы отказался их выдать.
В этот день, кстати, в ШИЗО, говорит Алешин, посадили смотрящего за колонией Максима Богданова. За что — толком никто не понял. По утверждению Алешина, причину не знал даже Гридасов, что было удивительно: складывалось впечатление, что что-то поменялось, но осужденным об этом не сказали.
— Когда ко мне Михеев всё-таки подошел, я был на эмоциях, понимал, что это подстава для меня, ко мне будут вопросы, потому матом сказал, чтобы ко мне больше не обращались. Разговаривал еще и с Богдановым, сказал ему, что со мной теперь бесполезно говорить, меня больше никто не послушает, и они [сотрудники] сами до этого довели, — рассказал Алешин.
«Говорили, что есть список, кого нужно вывезти на СИЗО»
После погромов в ШИЗО он, как и другие осужденные, ушел в отряд № 6 — якобы по распоряжению начальника колонии Андрея Верещака. А в ночь с 9 на 10 апреля он вызвал в штаб Обаленичева, а Алешин отправился туда вместе с ним.
Андрей Верещак руководил ИК-15 с 2014 по 2020 год. После бунта в колонии он стал фигурантом уголовных дел, два из них уже рассмотрели в суде. По ним Верещак получил
4 года колонии за превышение полномочий, а затем
10 лет колонии за получение взятки и снова превышение полномочий. В деле о бунте Верещак уже
дал показания, опровергнув какие-либо договоренности с осужденными в колонии.
— Но я в итоге сидел в коридоре и просто ждал Обаленичева, это было на протяжении двух — двух с половиной часов. Когда вернулись в отряд, сидел там в своих мыслях, наблюдал за другими людьми. Для меня это был шок, я понял, что к нам будут вопросы, — вспоминает Алешин, добавляя, что это стало очевидно после новостей, что от рук осужденных пострадал сотрудник.
Утром 10 апреля его вместе с Максимом Богдановым и Игорем Колосовым снова вызвало руководство. На тот момент осужденные уже знали, что на территорию заведут спецназ, правда, им, говорит Алешин, обещали, что бить никого не будут. День до вечера проходил спокойно, а потом зашел сводный отряд. Алешин вместе с другими вышел на плац.
— Сейчас я жалею, что пошел на этот плац. Я шел не для того, чтобы кого-то поддержать, а чтобы поговорить с Верещаком, что нужно сделать, чтобы всё остановить. Верещак сказал, что есть список — я даже не видел его и не знал, есть ли я там, — кого из ШИЗО вывезут в автозаках в СИЗО. Но никто не согласился, все знали, что происходит в централе, — говорит Алешин.
А когда спецназ начал подавление беспорядков, Виктор Алешин побежал в сторону промышленной зоны. По его словам, он не знал, что там уже что-то горит, — он просто пытался спастись.
Начальник ГУФСИНа по Иркутской области Леонид Сагалаков, давая свои показания, сообщал, что наступление сводного отряда на осужденных
началось с его команды. Он просил «извлечь зачинщиков» и подавить волнения. А сотрудники ГУФСИНа рассказали ранее о применении
шумовой гранаты и водомета против осужденных.
— Сотрудники были очень свирепы, там уже никто никого не слушал, была паника. Мы сидели на крыше с Марченко до тех пор, пока в рупор не сказали, что никого трогать не будут, — отметил Алешин. — В громкоговорители сообщили, что будут теплые места и теплая пища.
Но после выхода из промзоны всех осужденных уложили лицом на асфальт, а потом развезли по СИЗО Иркутска и Ангарска.
«Лагерю — всё, до свидания»
Олега Ващенко обвинение называет смотрящим за отрядом № 6 — именно к нему относились практически все нынешние подсудимые. Это был отряд строгих условий содержания, в него определяли осужденных, которых признавали нарушителями режима в колонии. Однако сам Олег Ващенко на суде заявил, что «смотрящий» в отношении его — это громко сказано.
— Обычно мужики сами решали, кто будет как главный, просто чтобы следить за порядком. Чтобы не было поножовщины или в карты не жульничали. Администрация в этом плане ничего не решала, кто ее не устраивал, того отправляли в ШИЗО, и всё, — рассказал он на суде. — Но то, что смотришь за отрядом, еще не значит, что ты прав. Сколько людей в нём, столько и мнений. Я в лагере находился достаточно времени, чтобы все проблемы решать приемлемым для себя способом. Они работают (речь о сотрудниках ИК. — Прим. ред.) — я сижу. Не более.
Давать показания на суде Олег Ващенко отказался, согласившись только ответить на вопросы. Потому прокурор зачитала показания, которые он давал на предварительном следствии. Впервые его допросили в 2020 году. Тогда Ващенко рассказывал про иерархию в колонии, про всех смотрящих, а также называл фамилии осужденных и их роль в бунте — практически все из них сейчас фигурируют в деле.
Эти показания он, однако, опроверг через год, заявив о давлении со стороны сотрудников колонии. На этот раз Олег Ващенко рассказал, что никакого сговора среди осужденных не было. Более того, на апрель 2020 года между осужденными из жилой зоны и осужденными из ШИЗО был некий конфликт.
— У нас расходились взгляды на способы разрешения проблем. Богдана и того, кто был рядом с ним, не воспринимали, — пояснял он.
По воспоминаниям Ващенко, о том, что в ШИЗО случился конфликт между осужденными и сотрудниками, он узнал от Виталия Коренева, который принял телефонный звонок. Громко тот о произошедшем не оповещал и никого идти за ним не призывал.
— Я понял, что опять пролилась кровь, будут проблемы. Куртынов не раз себе уже такое позволял. Позвонил правозащитникам, чтобы рассказать, что опять он поднял руку на осужденного и всё кончится не очень, — рассказывал Олег Ващенко. — А когда я вышел из каптерки, где говорил по телефону, все уже были на улице. Увидел, что Алексей Дьяченко и Семен Францев ведут Парыгина с пробитой головой. А это вообще ни в какие ворота уже. Я понимал, что если его избили, то лагерю — всё, до свидания. Мы пострадаем.
Сотрудника ИК-15 Артема Парыгина, как утверждают свидетели, начал избивать
подсудимый Хумайд Хайдаев, подключились и другие осужденные. По другой версии, Хайдаев отношения к избиению не имеет отношения. Но отбили оперативника и увели в штаб тоже осужденные. Парыгина госпитализировали, ему
диагностировали сотрясение мозга, закрытую черепно-мозговую травму, ушибы и ссадины. Мужчина проходил по делу потерпевшим.
«Масса как будто с ума сошла»
Потом, когда уже все осужденные из ШИЗО пришли в отряд № 6, Олег Ващенко попросил Антона Обаленичева показать свои травмы и обнаружил, что их толком и нет. Только небольшая ссадина на шее.
— Я его спрашивал: «Ну и че, зачем это надо было?» Столько людей порезалось, еще и сотрудник пострадал. Был тогда разговор на повышенных тонах, Обаленичев сам предложил добавить ему травм. Я был против того, чтобы что-то вообще предпринималось. Парыгин пострадал, и с этим уже ничего не поделаешь. Я говорил, что это всё было зря, — говорил Ващенко следователю.
Антон Обаленичев уже дал свои показания,
изложив свою версию событий. Он рассказал, что травмы после конфликта с сотрудниками были незначительные, потому их решили приукрасить и снять для правозащитников на телефон видео, чтобы были доказательства превышения полномочий сотрудниками.
События 9 апреля осужденные, конечно, обсуждали. Кто-то не хотел возвращаться в ШИЗО, где камеры были разгромлены, кто-то заявлял, что ситуация вышла за рамки. Разговаривали все между собой и на следующий день. Привычный распорядок дня тогда не соблюдался. А вечером зашел спецназ.
— Все начали одеваться. Кто телефоны прятал, кто что. В общем, суета была. Когда все пошли на плац, я орал, чтобы никто не выходил. Богдан тоже орал, но толпа не слушала, — рассказывал Ващенко.
Уже на суде он отметил, что никакого сговора не было, всё случилось спонтанно.
— Просто масса с ума сошла, и всё. Там никакой статус (имеется в виду тюремный статус. — Прим. ред.) уже не мог ничего остановить, так же как и администрация ничего не могла сделать, — отметил он.
Олег Ващенко, как он рассказывал на предварительном следствии, на плац 10 апреля не выбегал, наблюдал только со стороны. А когда начался штурм спецназа, забежал в один из отрядов и был среди тех, кто баррикадировался.
— Народ били, избивали очень сильно без разбора, орали не по-человечески. Я понимаю, подавление бунта, но никто уже не сопротивлялся. В отряде, где мы были, все переживали, испугались, у кого-то слёзы побежали, — рассказывал он следователю. — Кто-то порезался, я тоже, потому что мне было очень страшно.
Осужденным, которые забаррикадировались, позже предложил выйти и сдаться один из работников колонии, пообещав, что их не тронут. В итоге же, говорил Ващенко, каждый из сотрудников, кто проходил мимо осужденных, уложенных на плацу, либо бил, либо наступал прямо на тело.
— Скотобойня как будто была. Крик. Плач, — подытожил Ващенко.
«Этот бестселлер выдуман»
Зачитали на суде традиционно и показания с предварительного следствия, которые давал Виктор Алешин. Он от них оказался, заявив, что на него оказывали давление.
— Это не мои показания, этот бестселлер полностью выдуман. Я готов пройти тест на полиграфе. Разработчики в СИЗО-1 мне угрожали. Но они давили не на меня, их другие интересовали. Меня, в свою очередь, оговорили другие, — отметил Виктор Алешин.
По его словам, он был свидетелем и издевательств над другими осужденными, привезенными из ИК-15. Среди них Алешин назвал Виталия Коренева, Игоря Колосова, Ивана Марченко, Хумайда Хайдаева, которые также сейчас находятся на скамье подсудимых по обвинению в дезорганизации работы учреждения. Причем разработчики, отмечает Алешин, давили еще и тем, что причинят увечья другим осужденным, если он не скажет то, что от него хотят.
О фактах пыток изначально
стало известно в декабре 2020 года. Тогда сообщалось, что они происходили в СИЗО-1, куда перевезли часть из осужденных после бунта в ИК-15. СК
возбудил уголовные дела. Во ФСИН
заявили, что установили 40 человек, причастных к насилию над осужденными, 75 потерпевших и примерно 90 очевидцев. Недавно суд вынес
приговор разработчикам, которых обвинили в насилии над восемью сокамерниками, среди них был и подсудимый в деле
о бунте Игорь Колосов.
На вопрос, почему он не жаловался на истязания, Алешин отметил, что на тот момент сделать это было невозможно.
— Разработчики говорили, что адвокат и следователь домой уйдут, а вы вернетесь в камеру. «Мы вам судьбу сломаем», — говорили. Ладно били. Но насильственные действия — мне это не надо было, — говорил он. — Тогда все знали, что нас везут на бойню. СИЗО-1 и СИЗО-6 — это была жесть. Кто по этапам приезжал, все рассказывали, что там происходит всё что угодно.
Олег Ващенко был среди тех, кто после бунта остался в ИК-15, но жизнь его после этого сильно поменялась: из смотрящих он стал сотрудничающим с администрацией колонии. По словам мужчины, это было по принуждению. О давлении он заявил еще на предварительном следствии в июле 2021 года, то есть через год после бунта. На тот момент Ващенко находился уже в СИЗО-6.
Ващенко впервые допросили в мае 2020 года. Но перед этим, рассказывал он следователю, с ним поговорили сотрудники колонии.
— Диалог вел Парыгин. Он знал, что может со мной сделать всё что угодно, потому что на тот момент в колонии творился беспредел. Они не требовали с меня показаний, а диктовали их: этот осужденный делал вот так, вот так и вот так. Парыгин надел перчатки, ударил по печени. Потом заставил приседать с шестикилограммовыми гирями. Говорили: «Поедешь в СИЗО пол менять», — рассказывал Ващенко еще на предварительном следствии. — При первом допросе я даже не упоминал об этом, потому что опасался за свои жизнь и здоровье.
ИРСИТИ
Вполне возможно, что насмотревшись на своих замов, начальник Главка впервые в истории ГУВД по Иркутской области, ввел в штат должность личного "адьютанта" помощника. Когда объявили вакансию, то в требованиях к кандидатам было написано "звание до подполковника, коммуникабельный, КРАСИВЫЙ и т.д.". Кандидатуры всех желающих быть адъютантами, начальник ГУВД рассматривал лично.
Наше общество сегодня, наверное справедливо имеет претензии к качеству работы полиции и ее руководителей. При этом некоторые граждане, особо предвзято называющие всех полицейских ругательным словом, начинающимся на такую же букву, как и слово "папа", в отношении отдельных высокопоставленных руководителей Иркутского ГУВД, попали прямо в точку.
Мы не знаем, к чему приведет такая кадровая политика в ГУВД по Иркутской области, но то, что она не способствует здоровой обстановке в коллективе, не оставляет сомнения.
В результате столкновения был снесен забор, уничтожена калитка и повреждены опоры. После ДТП автомобиль скрылся с места проишествия.
Полиция приняла вызов еще утром, но до сих пор никто не приехал на место ДТП и не зафиксировал произошедшее.
В данное время в доме живет пенсионерка, сын которой находится на войне в Украине. Всех, кто что-либо знает об участниках нехорошего поступка, просим написать нам на почту 
Тем не менее, хотелось бы, чтобы и у нас в городе хотя бы в критических ситуациях, власти как-то облегчали последствия аварий и катастроф. Неужели три-четыре водовозки в день для обезвоженного микрорайона, раззорят местный бюджет?
Ариэль Эмет
Специально для «УК24»
Фото: "УК24"
Группа в 
